- Здравствуйте.
- Виделись.
- Вот, полюбуйтесь. Русский язык проглотил. – Пална показала на Кольку.
- Великий и могучий?
- Он самый. Коля! Скажи дяде что ни будь!
- Fuck off, you sucker!
- Вежливый мальчик, - сказал сотник.
- Колька! – взмолилась Наталья, - ну вспомни, Христа ради, свой язык!
У тебя же хорошие оценки по нему были. Пятерки и четверки!
- Это ваше желание? – вмешался сотник.
- Мое желание... Пропади оно пропадом это желание. Уже год, как только
о стиральной машине и думаю.
- Которая автомат?
- Да. Которая все сама делает, только кнопку нажать. В рекламе видела,
потом специально в магазин пошла – потрогать.
- Потрогали?
- Ох, потрогала...
- И как?
- Хорошо.
- Странно, мадам... На свете есть столько прекрасного. Давайте попробуем
вспомнить! Неужели вам в юности не хотелось путешествовать по миру, посмотреть
на древние города?
- Хотелось. И сейчас еще «Клуб путешественников» смотрю. А потом как
начнется рекламная пауза – так и смерть моя приходит.
- Машина?
- Она.
- Аристон?
- Индезит.
- Вам не жалко себя?
- Еще как жалко. Вы посмотрите, на что руки стали похожи! Не настираешеься.
- И все таки! Давайте вспоминать дальше. Вот вы идете из кино. Вам
восемнадцать, и впереди – вся жизнь. Неужели ваши глаза не высматривают
на улице принца, которого хочется взять за руку в свое путешествие? Волшебный
замок? Павлины на дорожках? Чудесная музыка... Обеденный стол на сто персон,
за которым сидят ваши друзья. Они улыбаются вам, они любят вас, и каждый
второй мечтает о том, чтобы выпрыгнуть из крокодиловой кожи друга в пушистый
мех кавалера... Но вы – чиста и строга, и только флирт, невинный, как улыбка
ребенка, станет подарком за их многолетнюю преданность...
- У нее восемь режимов, для каждой ткани – свой. Выставляешь программу,
забрасываешь белье и нажимаешь на кнопку. Все...
- А потом и к вам приходит запретная страсть. Она забегает в дом неожиданно,
как уличный пес. Она так же грязна и голодна, она так же легко плюет на
устои дома, которые вчера казались незыблемыми. Она роняет на пол посуду,
и красные пятна на скатерти уже не только от вина...
- Для скатертей – четвертый режим...
- И вы уходите вместе с безродной дворнягой своего нового чувства на
большую дорогу... И в последний раз оглядываетесь назад, чтобы сквозь слезы
улыбнуться дому, который без вас превратится в склеп...
- Молодой человек. Все это выше меня. Давайте ближе к делу.
- Как скажете. Итак, стиральная машина. Марка?
- Да какая там марка. Вот этому остолопу речь вернуть надо. Видать,
не судьба мне машину получить.
- Коля, а ты что хочешь? Может, твое желание совпадает с маминым.
- Nope. I need a gun.
- What kind of? – спросил сотник.
- Machine gun, - сказал Коля и, подумав, добавил: - Thompson.
- Why?
- I like a cool gang stuff.
- No shit?
- No shit.
- Loaded?
- Course!
- Sure?
- Shut up and do it!
- Полковник! – сказал сотник. – Вы слышали?
- Конечно, - отозвался мальчик.
- Выполнять?
- А что делать? Мы с вами – люди подневольные.
- Что он попросил? – забеспокоилась Наталья Пална.
- Он попросил оружие. Автомат системы «Томпсон».
- Игрушечный, я надеюсь?
- Увы.
- Увы, да?
- Увы, нет!
- О Боже! Только этого не хватало! Коля! Товарищ волшебник, прекратите
этот ужас! Ой!
БАХБАХБАХБАХБАХБАХБАХБАХ!!!!!
Все, кто стоял, присели. Все, кто сидел, прилегли. Даже невидимый вор Игнат зашуршал на полу, укладывясь поудобнее.
- Бутылку не задень, малец! – сказал Саныч, - Голову оторву!
- Господи! – Наталья Пална расплакалась. – Теперь еще и эта напасть!
Коля молодецки дунул на ствол и забросил автомат за спину.
- Cool! – сообщил он.
- Это выше меня. Кажется, я сейчас упаду в обморок...– сказала мать.
- Что мне делать?
- Загадывать желание, - отозвался сотник.
- Я хочу, чтобы мой сын немедленно заговорил по русски!
- Сделано!
- Коля!
- Мам!
- Наконец то! Коля! Как ты мог! Что ты со мной делаешь! В могилу меня
хочешь свести.
- Нет, мам. Все о’кей.
- Как! Опять!
- Нет. О’кей - это я так, просто. Видала, какой у меня клевый
автомат.
- Я тебе сейчас попку набью, будет тебе автомат! А ну-ка, давай его
мне!
- Не дам.
- Отдай, говорю.
Коля отбежал на безопасное расстояние. Наталья Пална попыталась его сократить. Коля – снова увеличить... Так они и забегали, а Пашка остался стоять где стоял, то есть перед сотником.
- А ты что хочешь? – спросил сотник. – Калашников? Магнум? Беретту?
- Вообще то, я хочу собаку.
- Какую?
- Большую. Ротвейлера.
- Нет проблем. Мальчика или девочку?
- Подождите... Я еще не все сказал... – Пашка всхлипнул.
Наталья Пална спиной почувствовала вспышку. Она отвлеклась от погони за Колей и обернулась.
Рядом с Пашкой, сияя никелированными деталями, стояла новенькая стиральная машина. Рядом стоял ее сын, которому очень хотелось собаку, но еще больше было жаль маму.
В голове у Натальи Палны выключился свет, и она грохнулась в обморок.
***
Следующим к сотнику подошел Соломон. Он, ни слова не говоря, долго смотрел на того, кого Колька называл “Santa”, Пашка – Дедом Морозом, а Наталья Пална – волшебником. Тот смотрел на него в ответ.
- Вы ведь все понимаете, - сказал, наконец, Соломон.
- Конечно, - ответил сотник.
- Сначала – разруха, потом – война. Потом снова – разруха. И потом
эти марши... Я не люблю марши.
- Я понимаю.
- Бухгалтерия – спокойное ремесло. Им занимался и мой отец, и мой дед.
- Конечно. Я восхищаюсь вами, Соломон. Так преуспеть в том, что ненавидишь
всей душой...
- Ненависть занимала только половину души. Вторая была отдана любви.
- Она отвечала вам взаимностью, не так ли?
- Да. Хотя иногда нам было скучно вдвоем.
- Такая любовь требует публики.
- Да. И, чем больше, тем публики, тем она сильнее.
- Что ж. У вас есть шанс все исправить.
- Я попробую.
- Вот. Возьмите. – сотник вытащил из потайного кармана длинную узкую
палочку, похожую на учительскую указку.
- Спасибо.
- Вас ждут.
- Где?
- Если нет под елкой, посмотрите за ней.
Соломон принял подарок осторожно, как хрустальный бокал. Благодарно кивнув, он отправился за елку, где в блеске меди и мерцании лакированного дерева его ждала его Музыка.
Дирижерская палочка в руках Соломона была очень похожа на волшебную.
Старик плавно взмахнул ей – и Музыка на цыпочках закружилась по станции. Огни елки подхватили ее темп. Три богатыря под елкой опрокинули еще по стаканчику. Алена достала из сумочки серпантин и принялась бросать его в воздух. Те, кто бегал, остановились и прислушались. Те, кто сидел после автоматной очереди, встали. Те, кто лежал, сели и принялись раскачиваться. Вдали, невидимый, вздыхал вор Игнат.
- Ну-с, милостивый государь, - сказал сотник. - А вам я могу помочь?
- Не знаю, - ответил Аристарх.
- Вы ведь не попросите у меня вечную жизнь?
- Нет. Я устал и от этой.
- Стало быть, и здоровье вас не слишком интересует?
- Нет. Не слишком.
- Для любви вы тоже опоздали на пару заездов.
- Можно сказать, что я никогда не ставил на эту лошадку.
- Тогда что же?
- Марку.
- Марку?! Кажется, вам удалось меня удивить. Немецкую? Финскую? Может,
лучше английский фунт?
- Почтовую. Видите ли, в детстве я очень мечтал о ней. Потом перестал,
когда вырос, но...
- Что?
- Ни одна мечта из тех, что пришли на смену, не оказалась сильнее той,
первой.
- Что же эта за марка?
- Зачем вы спрашиваете? Она ведь уже лежит в вашем кармане.
- Конечно. Но это может быть интересно другим.
- Вряд ли. Кто сейчас собирает марки?
- А что вы сделали с вашей коллекцией?
- Ничего. Кроме того, что сохранил ее.
- Это немало.
- Пожалуй. Все остальное куда-то делось, а альбомы остались. И в одном
из них по-прежнему есть пустая страница.
- Считайте, что она заполнена. Вот.
- Спасибо вам, дружище. – старик склонился над маркой, и Музыка в руках
Соломона как будто споткнулась на мгновение.
- Слышь, отец! Иди к нам, - крикнул хмельной Гаврила, - Четвертым будешь.
- Староват я уже для всего этого, - сказал старик.
- Да ладно тебе! И ты, слышь, невидимка! Хватит тут рядом вздыхать!
Иди, накатим. Я ж чую, что тебе хочется.
- Ага. Тут вы меня и поймаете.
- Нужен ты нам больно. Иди, я уже наливаю.
- А капитан?
- Капитаны мелкую шушеру не ловят! – сказал Василий. – Попался бы ты
мне полчаса назад – шкуру бы спустил. А теперь несолидно мне тебя ловить.
- Я не простой вор. Я Мону Лизу украду.
- Во-первых, ты паленую Мону Лизу красть собираешься. А во-вторых,
сначала укради, потом я тебя ловить буду. А не наоборот. Правильно, Саныч?
- Эээээ, - Саныч наэкспериментировался до упора и теперь говорил односложно.
- Ладно, иду.
Стакан водки сам собой поднялся на воздух и с булькающими звуками опорожнился...
- Ты прости, милок, что бандитом обозвала, - говорила Марлена сотнику.
– Сам понимаешь, надо бдить.
- А как же! Все понимаю, товарищ. Будьте спокойны. Всех разоблачим
и посадим, дайте только срок.
- Так ты из наших, что ли?
- Из ваших, мать, из ваших.
- Из органов?
- Из них.
- Что ж сразу не сказал?
- А когда это мы про себя рассказывали?
- То-то я гляжу, что все про всех знаешь.
- Я еще и не то знаю. Я, мать, такое знаю, что уши не успеваешь менять...
Вянут, понимаешь... Что твои розы.
- Так ты мне тоже поможешь, сынок?
- Чем же тебе помочь, мать?
- Да вот, ошибочку старую исправить надо бы.
- Какую такую ошибочку?
- В происхождении моем.
- Так ты ж из крестьян! Самое подходящее происхождение!
- То то и оно, что из крестьян. А меня один товарищ из ваших в купеческие
записал.
- Невнимательный товарищ.
- Невнимательный?! – Марлена закипела, - Да он мне, говнюк, всю жизнь
перекалечил, товарищ этот.
- Я знаю. Поэтому вас и в экспедицию тогда не пустили...
- Я бы ему, гниде, пальцы-то пообрыва... А вы откуда знаете про экспедицию...
Ах, да. Все понятно. Оно конечно, вам положено все знать.
- Да ведь дело то не в экспедиции, Марлена Степановна. Ведь так? А
в том, кто туда без вас поехал.
- Да, сынок. В том то все и дело...
- И не вернулся.
- Может, и вернулся, да не ко мне.
- О трудном просите, Марлена Степановна. Сами знаете... Подделка документов,
да еще задним числом...
- Да что ж мне делать. Мне бы хоть одним глазком на него еще поглядеть...
Ведь любили друг друга, товарищ. Как на духу...
- Верю, Марлена Степановна. Верю. Ладно уж... Так и быть. Правда важнее
документов.
- Вот и я так всю жизнь говорила.
- Ступайте. Амуниция – под елкой, а Платон вас уже ждет.
- Да я к нему безо всякой амуниции... Что мне та амуниция! Сердцем
согрею!
- Это вы мне бросьте. В инвентарном листе написано: «амуниция». Получите
и распишитесь вот здесь... – сотник достал из воздуха желтый от времени
листок с печатью.
Старуха расписалась, и, молодея на бегу, устремилась под елку. Когда она натягивала шубу, ей было уже тридцать, и старомодная прическа сменилась лихим комсомольским кустарником. Обогнув оркестр Соломона, который по этому случаю исполнял «Лейся песня на просторе», Марлена вприпрыжку поскакала к клубам пара, которые исходили от пришвартованной к платформе льдины. На льдине стоял двухметровый мужик и улыбался в заиндевевшую бороду.
- Платоша! – закричала Марлена.
- Марля! Ребята, смотрите, кто к нам приехал! Пустили, все таки!..
- Да, - глубокомысленно изрек Аристарх, слегка осоловевший после водки,
- Я читал в газетах об этой экспедиции.
- На Северный полюс, что ли? – со знанием дела спросил Гаврила.
- Нет. Но, как говорится, в ту же степь...
Когда музыка угомонилась, и даже алкашня под елкой притихла, к сотнику подошла Эльза фон Блюменштрассе. Она была очень серьезна и машинально гладила осоловевшую Дуську.
- Глядя на вас, - сказал сотник, - кажется, что вам ничего не нужно.
Деньги у вас есть. Здоровье – дай Бог всякому. Красотой не обижены, умом
тоже. Интересно, что вы попросите.
- Десять лет назад, - сказала Эльза, - у меня был один человек. Он
был немного старше меня, но не в этом дело. Он был не в ладах с жизнью,
но дело опять же не в этом.
- В чем же? – спросил сотник.
- В том, что он отыгрывался на мне. Если жизнь била его щеке, я должна
была готовить свою. Если жизнь ставила ему подножку, я могла быть уверена,
что в тот же день полечу на пол.
- Зачем вы терпели?
- Я любила его.
- За что?
- А за что любят?
- Действительно. Ваше благородие, вы не знаете?
- Нет, сотник. Я еще маленький, - сказал мальчик.
- Это вы-то маленький?.. Да уж.
- Мне продолжать?
- Конечно, Эльза. Простите.
- Мы прожили вместе довольно долго. Он хотел детей, но я была против.
Потому что на них он отыгрывался бы так же.
- Он был неудачник?
- Да. Но боялся себе в этом признаться. А мне, как назло, везде способствовала
удача. Я хорошо училась и потом нашла хорошую работу. Он хотел все или
ничего, а мне хватало того, что было. В результате я все время оказывалась...
- Сверху?
- Да. Можно сказать и так.
- И, в конце концов, вы его бросили?
- Нет. Я не хотела этого. Однажды я пришла домой с хорошей вестью.
Меня повысили в должности, на работе открылись хорошие перспективы.
- И вы сказали ему об этом?
- Я что, похожа на дуру? Конечно, нет. Но в тот день он как будто сам
почувствовал это. И издевался надо мной больше обычного. Даже избил меня.
- Мерзавец!
- Да. Но я не ушла бы даже после этого. Он приучил меня быть покорной,
и мне это казалось в порядке вещей. Стыдно признаться теперь, но мне это
даже нравилось.
- То есть вы не ушли даже после побоев.
- Нет. Он меня выгнал сам.
- Но почему?
- Он почувствовал, что я другая. Что в том мире, который его не пускает,
мне открыты все пути. Наверное, в тот день он понял, что даже побоями не
сможет меня сломать.
- И что же было дальше? Извините, Эльза, но я пока не понимаю, к чему
вы клоните. У каждого из нас... Из вас... есть свои покойники в шкафу.
- Потом были другие. Я была сильнее каждого из них, а иногда мне казалось,
что я сильнее их всех, вместе взятых.
- И все они над вами издевались?
- Со временем мне это перестало нравиться, и я стала запрещать им делать
это.
- И вам удавалось?
- Я даже не подозревала, как это окажется легко.
- Тем более не понимаю, на что вы жалуетесь. Вам можно только позавидовать.
- Завидовать нечему. Во-первых, я чертовски одинока.
- Это бывает.
- А во-вторых, я все еще люблю того, первого.
- Он вас так и не позвал обратно.
- Нет.
- Что ж, теперь понятно. Вы хотите его вернуть.
- Нет.
- Чего же?
- Она хочет его забыть, - сказал мальчик.
- Да, - просто сказала Эльза.
- Нет проблем. Але-ап! - сказал сотник. – Его больше нет.
- Кого? – спросила Эльза.
- Вашего мучителя.
- Какого мучителя? Что вы себе позволяете, молодой человек.
- Извините, Эльза Гансовна. Я приношу свои извинения и откланиваюсь...
Уфф... Какая тяжелая у нас работа, полковник. Вы позволите сделать небольшую
музыкальную паузу?
- Как вам будет угодно.
- Маэстро Соломон! Сообразите-ка нам что-нибудь. Разговор с Эльзой
настроил меня на сентиментальный лад!
Оставшись одна, Эльза задумчиво поглядела на алкашей. Гаврила и Василий издали строили ей глазки.
- Интересно, - сказала Эльза, - почему мне так хочется надраться? Неужели я попросила именно это?
Музыка набирала обороты. Вдохновенный Соломон исполнял вальс собственного сочинения. Темные фигуры музыкантов послушно работали с инструментами.
В пляс пустились все. Черный и Надя, обнявшись, отплясывали каждый свое,
причем Черного всю дорогу заносило в лезгинку, а надюшины каблучки выписывали
совершенно твистовые па. Звучал при этом вальс. Что характерно.
Соня, благоухая смертельной для мужского носа отравой, танцевала с
Витьком, который морщился от аромата и поглядывал на кучу денег. Отдельные
бумажки, к слову сказать, еще кружились в воздухе совершенно по-новогоднему.
Эльза, по-гусарски махнув полстакана, кружилась с шатким от хмеля Гаврилой.
Аристарх, галантно пригласив Наталью Палну, давал ей урок настоящего
бального вальса. Та поглядывала то на своего кавалера, то на стиральную
машину, то на своих чудесных мальчиков. С лица ее при этом не сходило выражение
идиотского счастья.
Даже Марлена и новый знакомец Платон топтались на своей льдине, по
драконьи клубясь паром.
Сам сотник пригласил на танец Алену. Они были красивой парой.
- Ваша очередь, сударыня. Просите что угодно. Вам я просто не в силах
буду отказать. Надеюсь, у вас нет несчастной любви.
- Нет.
- Тогда чего вы хотите?
- На Тверской есть магазин игрушек. Там не витрине томятся плюшевый
заяц, механический Дед Мороз и электрический паровозик.
- Как же, как же. Там еще нарисованный щит с настоящими снежными горами.
- Вы помните? Прекрасно. Так вот. Я хочу...
- Алена, осторожней! Вы уверены, что не хотите ничего для себя?
- А я и прошу для себя. Мне плохо оттого, что эти трое не могут попасть
в Нарисованный Горы.
- И если они туда попадут...
- Я буду счастлива.
- Да, Алена... Вы – та еще штучка.
- Никакая я не штучка.
- Вот возьму и влюблюсь в вас. Знаете, что бывает в таких случаях?
- Знаю. Читала. Не надо.
- Хорошо. Я постараюсь изо всех сил.
- Так что с моим желанием?
- Оно уже давно выполнено. Заяц попросил Деда Мороза вам кланяться,
и они чуть не подрались. Представьте себе этого бедолагу, которого снова
просят качнуть головой.
- Покажите мне их.
- Посмотрите мне в глаза.
Алена посмотрела в глаза сотнику и увидела, что все так и есть. Заяц скакал следом за паровозом, а Дед Мороз, невесть откуда разжившийся домиком, грозил им из окна кулаком. Он очень боялся лавин и просил не шуметь.
- Опять ссорятся, - сказала Алена.
- Вот видите. Ничего им не помогло.
- Врете. Если им не помогло, то почему я тогда так счастлива?
- Вру. Помогло, конечно. Они вас приглашают к себе. Поедете?
- Обязательно.
В этот момент пронзительно закричала Наталья Пална. Кажется, она снова собиралась грохнуться в обморок. А причина была очень проста: по платформе, очень нервничая, крались штук пятнадцать мышей. Из невидимой щели карабкалось подкрепление.
При виде мышей соло Палны быстро сменилось хоровым женским визгом. Зрелище
было не из приятных, что и говорить.
Сан Саныч посмотрел на бутылку с подозрением.
- Нну ввот. Опять... В ппрошлый рраз ччерти, ттеперь – мыши...
- Граждане и, в особенности, гражданки! – крикнул сотник, - прошу сохранять
спокойствие. – Это всего лишь мыши!
- Уберите немедленно эту гадость!
- Откуда они взялись?!
- А как вы думаете?
- Что вы нам голову морочите! Или вы хотите сказать, что эту дрянь
кто-то пожелал, а вы исполнили?
- Именно, милая Наталья Пална. Именно!
- Кто же из нас такой идиот?
Эльза сообразила первой и захохотала, как ведьма.
- Ах ты зараза!
- ...
- Ах ты дрянь!
- ...
Эльза сграбастала несчастную Дуську.
- Никому не отдам! Сама буду убивать! Но ты, Авдотья, тоже хороша.
Ну, парочку... ну, десяток, наконец... Но такую стаю! Лучше бы ты мешок
китикэта заказала!
- Мяу, сказала Дуська и спрыгнула на пол – охотиться.
При виде ее мыши разбежались.
Вальс еще дображивал по станции, когда пары начали расходиться. Дольше всех продержались Надя и Черный. Даже подходя к сотнику, они пританцовывали и держались за руки...
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |
"С Новым Веком" в файле .doc для скачивания и печати.
|
вернуться на главную страницу Города Снов
| |||||
| |||||
| |||||
| |||||